(no subject)
Thursday, 5 January 2012 14:19![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
gns_uaЕщё в книге есть РусофобскаяПропаганда™
Да и вряд ли он в хорошей форме после двух лет в одной из кишащих насекомыми тюрем Нжала. Я слышал, у них там жестокие нравы.
Блэйк кивнул:
– Такие же жестокие, как у русских. Но не такие изощренные и продуманные в отношении промывания мозгов.
---
В любом столичном отеле во всем мире, если вам нужна женщина, обращайтесь к ночному портье (кроме Москвы, где, как вам скажут в Интуристе, проституток не существует. В этом случае выйдите из отеля, поймайте такси, там и найдете проститутку. Если вам нужно просто такси, попросите ее выйти. Такое гостеприимство не будет вам стоить и рубля).
---
– Ты все усложняешь. Я никем себя не возомнил, я просто собираюсь убить только одного человека.
– Это великолепно.
– Русские, азиаты и люди вроде Нжала делают это постоянно. Потому что они не связаны западной христианской моралью о неприкосновенности человеческой жизни.
---
Николай Николаевич понимал силу аргументов, но все еще сомневался. Русские всегда сомневаются, даже в самих себе. Они страдают от коллективной паранойи, которая делает их исключительными шахматистами, но в международной дипломатии ведет к чересчур завышенной осторожности и неадекватным реакциям.
---
И беседа о геополитике и суверенных путях развития:
– Назовите хотя одну причину, почему вы должны жить дольше.
– Я нужен своей стране.
Эббот начал улыбаться. Нжала облизнул губы.
– Любая страна получает такого вождя, в котором нуждается, и тогда, когда она в нем нуждается. Иначе она обречена. И сейчас моей стране нужен я.
– Убивать и мучить?
– Жестокость необходима, особенно на нашем нынешнем этапе развития. Я ее контролирую. Я ее сдерживаю. Если бы я попытался положить ей конец, это было бы воспринято как проявление слабости. И я оказался бы вне игры. Началась бы гражданская война.
– Каждый ублюдок оправдывает собственное злодейство.
– Не уверен в этом.
Нжала провел рукой по своим кудрявым волосам. Он говорил для спасения собственной жизни и понимал это. Если ему удастся удержать интерес Эббота хотя бы на минуту дольше срока... впрочем, кто знает. Шанс есть шанс, сколь угодно призрачный. Да и ящик был уже открыт до конца.
– Я знаю следующее: вам, британцам, потребовалась тысяча, если не больше, лет, чтобы установить крайне несовершенную модель демократии. Великая Хартия Вольностей. Хабеас Корпус. А от нас вы ждете, что мы справимся с этим за пять минут. Ах, вы нам помогли. Но вы нас и эксплуатировали. А затем сбежали и оставили нас с конституцией, которая не работает.
– Не работает?
– Не для нас. Она слишком замысловата. Мы для этого не готовы. Нам сначала нужно пройти через наши формы феодализма, капитализма, социализма, упадка и Бог знает чего еще.
– А что общего это имеет с твоей безнравственностью?
– Я создан своей средой, как и все мы. И разрешите мне добавить, что это не порочнее, чем Елизаветинская Англия, которую вы называете Золотым Веком. Или могущественная викторианская эра. Шестьдесят славных лет. Вам когда-нибудь попадалась статистика детской проституции за 1875 год?
Наступило долгое молчание. Затем Эббот улыбнулся, но не одной из своих сдержанных полуулыбок, а по-настоящему. Это было так приятно и дружелюбно, что Нжала, расслабившись, улыбнулся в ответ.
– Знаешь, – сказал Эббот, – в конце концов, вся эта болтовня об этике, морали и сравнительной истории оканчивается ерундой. Настоящая причина, по которой я пришел сюда тебя убить, гораздо проще: ты ублюдок, и я хочу тебя убить. И я тебя убью.
Впервые Нжала стало страшно.
Да и вряд ли он в хорошей форме после двух лет в одной из кишащих насекомыми тюрем Нжала. Я слышал, у них там жестокие нравы.
Блэйк кивнул:
– Такие же жестокие, как у русских. Но не такие изощренные и продуманные в отношении промывания мозгов.
---
В любом столичном отеле во всем мире, если вам нужна женщина, обращайтесь к ночному портье (кроме Москвы, где, как вам скажут в Интуристе, проституток не существует. В этом случае выйдите из отеля, поймайте такси, там и найдете проститутку. Если вам нужно просто такси, попросите ее выйти. Такое гостеприимство не будет вам стоить и рубля).
---
– Ты все усложняешь. Я никем себя не возомнил, я просто собираюсь убить только одного человека.
– Это великолепно.
– Русские, азиаты и люди вроде Нжала делают это постоянно. Потому что они не связаны западной христианской моралью о неприкосновенности человеческой жизни.
---
Николай Николаевич понимал силу аргументов, но все еще сомневался. Русские всегда сомневаются, даже в самих себе. Они страдают от коллективной паранойи, которая делает их исключительными шахматистами, но в международной дипломатии ведет к чересчур завышенной осторожности и неадекватным реакциям.
---
И беседа о геополитике и суверенных путях развития:
– Назовите хотя одну причину, почему вы должны жить дольше.
– Я нужен своей стране.
Эббот начал улыбаться. Нжала облизнул губы.
– Любая страна получает такого вождя, в котором нуждается, и тогда, когда она в нем нуждается. Иначе она обречена. И сейчас моей стране нужен я.
– Убивать и мучить?
– Жестокость необходима, особенно на нашем нынешнем этапе развития. Я ее контролирую. Я ее сдерживаю. Если бы я попытался положить ей конец, это было бы воспринято как проявление слабости. И я оказался бы вне игры. Началась бы гражданская война.
– Каждый ублюдок оправдывает собственное злодейство.
– Не уверен в этом.
Нжала провел рукой по своим кудрявым волосам. Он говорил для спасения собственной жизни и понимал это. Если ему удастся удержать интерес Эббота хотя бы на минуту дольше срока... впрочем, кто знает. Шанс есть шанс, сколь угодно призрачный. Да и ящик был уже открыт до конца.
– Я знаю следующее: вам, британцам, потребовалась тысяча, если не больше, лет, чтобы установить крайне несовершенную модель демократии. Великая Хартия Вольностей. Хабеас Корпус. А от нас вы ждете, что мы справимся с этим за пять минут. Ах, вы нам помогли. Но вы нас и эксплуатировали. А затем сбежали и оставили нас с конституцией, которая не работает.
– Не работает?
– Не для нас. Она слишком замысловата. Мы для этого не готовы. Нам сначала нужно пройти через наши формы феодализма, капитализма, социализма, упадка и Бог знает чего еще.
– А что общего это имеет с твоей безнравственностью?
– Я создан своей средой, как и все мы. И разрешите мне добавить, что это не порочнее, чем Елизаветинская Англия, которую вы называете Золотым Веком. Или могущественная викторианская эра. Шестьдесят славных лет. Вам когда-нибудь попадалась статистика детской проституции за 1875 год?
Наступило долгое молчание. Затем Эббот улыбнулся, но не одной из своих сдержанных полуулыбок, а по-настоящему. Это было так приятно и дружелюбно, что Нжала, расслабившись, улыбнулся в ответ.
– Знаешь, – сказал Эббот, – в конце концов, вся эта болтовня об этике, морали и сравнительной истории оканчивается ерундой. Настоящая причина, по которой я пришел сюда тебя убить, гораздо проще: ты ублюдок, и я хочу тебя убить. И я тебя убью.
Впервые Нжала стало страшно.
