Существует понятие рентабельности любой деятельности - не обязательно экономической.
Скажем, легализация тайного или явного, в одиночку или коллективного присвоения чужой собственности - штука малорентабельная. Если я буду работать весь день, пока мое барахлишко лежит без присмотра, запертое на символический замочек - это одно. А если я вынужден таскать с собой весь свой ценный скарб, понимая, что стоит зазеваться - и какой-нибудь чемодан непременно украдут - это другое. В первом случае моя производительность будет неизмеримо выше хотя бы потому, что крутить ручку я буду обеими руками, а не одной, сидя на горе чемоданов и шугаясь от каждого шороха.
Так вот, интерес максимизации рентабельности рационально предопределяет установление норм общественного сосуществования. Мое барахло не просто лежит в квартире - оно охраняется законом. Когда разрешено 90 - это означает, что таков рентабельный уровень технологии производства транспортных средств и медицинской помощи. Когда распитие горячительного в общественных местах явно коррелирует с активностью асоциальных элементов, то рентабельнее для общества в целом ограничить таковое распитие.
Вопрос тут не в ограничении свободы - каждый волен залезть в мой дом и пошарить в мое отсутствие, каждый волен бухать, где ему вздумается, и каждый волен разогнаться до 170 там, где установлено ограничение 90. Но этим будет нарушено право большинства на максимизацию рентабельности деятельности - и большинство потребует адекватного возмещения нанесенного ущерба.
Потому что свобода - это не бесконтрольность и безнаказанность. Свобода - это право выбирать. Либо не крадешь/превышаешь/бухаешь, либо крадешь/превышаешь/бухаешь - и платишь за это.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
2007-09-26 10:07 (UTC)Скажем, легализация тайного или явного, в одиночку или коллективного присвоения чужой собственности - штука малорентабельная. Если я буду работать весь день, пока мое барахлишко лежит без присмотра, запертое на символический замочек - это одно. А если я вынужден таскать с собой весь свой ценный скарб, понимая, что стоит зазеваться - и какой-нибудь чемодан непременно украдут - это другое. В первом случае моя производительность будет неизмеримо выше хотя бы потому, что крутить ручку я буду обеими руками, а не одной, сидя на горе чемоданов и шугаясь от каждого шороха.
Так вот, интерес максимизации рентабельности рационально предопределяет установление норм общественного сосуществования. Мое барахло не просто лежит в квартире - оно охраняется законом. Когда разрешено 90 - это означает, что таков рентабельный уровень технологии производства транспортных средств и медицинской помощи. Когда распитие горячительного в общественных местах явно коррелирует с активностью асоциальных элементов, то рентабельнее для общества в целом ограничить таковое распитие.
Вопрос тут не в ограничении свободы - каждый волен залезть в мой дом и пошарить в мое отсутствие, каждый волен бухать, где ему вздумается, и каждый волен разогнаться до 170 там, где установлено ограничение 90. Но этим будет нарушено право большинства на максимизацию рентабельности деятельности - и большинство потребует адекватного возмещения нанесенного ущерба.
Потому что свобода - это не бесконтрольность и безнаказанность. Свобода - это право выбирать. Либо не крадешь/превышаешь/бухаешь, либо крадешь/превышаешь/бухаешь - и платишь за это.