Однажды русскоязычные, то есть русские, что одно и то же, встречали возвращавшуюся на ротацию артиллерийскую батарею укропской хохляндии.
Те, кого мы встречали, были нам совершенно никто. Их родственники, даже если бы им сообщили как только стало известно о возвращении, не успели бы добраться. Но для нас они были как родные - нам достаточно было того, что эти люди защищают нас, уничтожая граждан Российской Федерации.
Мы говорили по-русски. На укрАинскай-та нэзалэжнай мове, как недавно с удивлением обнаружил один ватник, только кричалки кричали для сугреву.
Те, кого мы ждали, задерживались на три с половиной часа. Мы очень хотели, чтобы они приехали в полном составе, без потерь. Мы очень хотели, чтобы им удалось ликвидировать как можно больше граждан Российской Федерации.
Без сомнения, самый действительно впечатляющий момент за всю мою жизнь был, когда, переключая треки до подобающего случаю национального гимна, на мелькнувшие полтора первых аккорда вдруг услышал:
- мущщина, аставьте... Харошая песня.
- Да ну? - оживился я.
- Ой, а что за песня-та? - спросил кто-то.
Первый голос пояснил:
- Это же лэнта за лэнтою, щитается бендеровским гимном. Неужели не знаете? Такая душевная песня, давайте падпевать-та все вместе!
Нет, увы, моих литературных способностей не хватает, чтобы фонетически полноценно передать всё акцентированное русскоязычие окружавших меня людей. Но теперь я знаю, что видел в этой жизни всё.